ИСТОРИЯ ИСЦЕЛЕНИЯ

Наташина семья живет в небольшом поселке Черкасской области. Родители отвезли ее в столицу. Обследовав девушку, киевские специалисты направили ее на консультацию к гематологу.

- Врачи сначала темнили, ничего определенного не говорили, но я настояла, чтобы мне сказали правду, убедив их, что у меня хватит сил выдержать все, - вспоминает Вера Сергеевна. - Оказалось, в крови у Наташи появились "чужие" клетки, у нее рак крови. У меня в душе все перевернулось. Я собрала себя в кулак и прятала от дочери слезы. Я надеялась упросить врачей разрешить Наташе сдать вступительные экзамены, ведь для нее учеба была на первом месте. Но в день первого экзамена ей как раз начали курс химиотерапии.

- Острый лейкоз - это смертельно опасное заболевание, при котором даже день отсрочки лечения чреват угрожающими жизни осложнениями, - говорит заведующий блоком интенсивной терапии Олег Песков. - Поэтому Наташе повезло, что она вовремя обратилась к нам.

- Когда мы впервые пришли в отделение, я прочла на двери: "Онкологическая гематология". Мама попыталась успокоить меня: мол, здесь разные болезни лечат, это еще не значит, что у тебя рак, - вспоминала Наташа. - Там почти все дети были лысыми. Я догадалась, что волосы у них выпали из-за лечения. Это мне тогда показалось самым страшным. У меня были длинные, густые косы. Врач сказал, что лечиться мне надо полтора года. Я спросила: "А что будет с моими волосами?" Он ответил: "Волосы отрастут". Я в слезах выбежала из кабинета, умоляла маму увезти меня домой. Но она так уверенно сказала, что все будет хорошо. Сейчас я благодарна за этой ей и врачам отделения и желаю всем, кто лечится в этих стенах, верить и надеяться на лучшее. А моя история пусть вдохновит их.

- Я черпала энергию в своей вере в высшие силы. Это помогало мне держать себя в руках, - говорит Вера Сергеевна. - Первый курс химиотерапии Наташа переносила очень тяжело. Пока у нее не было иммунитета, она находилась в изолированной палате. Чтобы не занести инфекцию, врачи и медсестры заходили в комнату в специальных масках. Я была постоянно с Наташей, а выходя из палаты, надевала маску и меняла халат. Когда мы оставались вдвоем, дочка просила помочь ей встать на кровати на колени, складывала худые руки на уровне груди и читала "Отче наш". Не найду слов, чтобы передать, что я чувствовала тогда, глядя на нее.

Через несколько недель у Наташи стали выпадать волосы. Она не могла без слез смотреть на свое отражение в зеркале. Мама купила ей парик такого же цвета, как и настоящие волосы. Девушке предстояло носить его и во время последующих двух курсов химиотерапии.

- У Натальи уже после первого курса лечения лейкозные клетки исчезли из костного мозга, но в течение года она еще оставалась под наблюдением специалистов в отделении и получала антилейкозное лечение, - говорит Олег Песков. - Затем мы выписали ее домой. Девушка каждый месяц приезжала, чтобы обследоваться и пройти поддерживающую терапию.

- Пока я находилась в больнице, в поселке было много разговоров о моей болезни, - говорит Наташа. - "Надо же, такое горе, единственная дочка в семье", - говорили одни. Другие уже хоронили меня. Вот и получалось, что маме было тяжело, потому что она видела мои страдания, а отцу - из-за этих разговоров. Он поседел, начал курить. Бабушка рассказывала, что как ни зайдет к нему в комнату, он лежит лицом к стене и не слышит, что вокруг происходит. Когда после выписки из больницы я вернулась в поселок, то чувствовала себя неуютно. На улице прохожие оглядывались, шептались между собой. Некоторые подходили ко мне и жалели: мол, бедная. Я с этими людьми потом общаться не хотела.

- 1 - 2 - 3